«От мысли остаться в США меня бросает в дрожь» История россиянина, уехавшего учиться в Йель и мечтающего переехать оттуда

20-летний Сергей (имя изменено) из Москвы несколько лет назад поступил в знаменитый Йельский университет и обнаружил, что многие стереотипы об американцах — это правда. Они в самом деле живут в субурбах и не знают, что Сибирь — это Россия. А студенческие братства в Йеле действительно устраивают вечеринки — все как в кино. В рамках цикла публикаций об уехавших в другие страны россиянах он рассказал «Ленте.ру», почему от американского метро и автобусов лучше держаться подальше, что нужно, чтобы найти работу в США, и почему многие американцы не обращаются к врачам.

Для себя лично я не формулирую, что уехал за границу, потому что я там учусь. «Уехал» звучит так, будто я останусь там навсегда, а я надеюсь, что этого не случится.

Я рано понял, что хочу поучиться за границей, а серьезно планировать поступление начал в девятом классе. Тогда я нашел международную образовательную программу International Baccalaureate, прохождение которой позволяет поступить в вузы по всему миру. После ее окончания было логично поехать учиться за границу.

Вне России я рассматривал только Англию и США, поскольку там одни из лучших образовательных систем в мире. К тому же тогда из иностранных языков я худо-бедно знал только английский.

В итоге все же выбрал Соединенные Штаты — из-за преимуществ американских вузов. Во-первых, они предоставляют студентам больше свободы, чем британские. Например, в университетах Англии очень сложно поменять программу.

Во-вторых, в США больше времени отводится на подготовку к экзаменам и дольше учатся: в Америке — четыре года, а в Великобритании — три. И в моем случае остро стоял финансовый вопрос, а в Йеле я получил грант. Это было удобно.

«Розовых очков у меня точно не было»

К 11 классу у меня сложилось не очень хорошее представление о США. Я читал много новостей, и розовых очков у меня точно не было. Когда я приехал, мне было 18 лет. На самом деле это странный возраст для переезда, потому что у меня успел сформироваться круг общения в России. Привыкать к иной культуре, другому языку было сложно.

Я в принципе не очень социальный человек, поэтому первый семестр дался тяжело. Особо ничего не хотелось. Не хватало и поддержки семьи: самостоятельная жизнь в другой стране обязывала решать многочисленные бюрократические вопросы, а у меня и так с этим были проблемы.

Кроме того, первое время в США нужно было зарабатывать репутацию, искать знакомства и друзей. И мне это было сложновато.

Первый стереотип об Америке, который подтвердился, когда я туда приехал, — это субурбия. Это такой тип застройки, при котором в районе симметрично располагаются однотипные малоэтажные дома, а не высокие многоквартирные, как в России. Я испытал культурный шок: «Ух ты, все как в фильмах!»

Еще был смешной стереотип про то, что американцы не разбираются в географии. Я в основном общаюсь с людьми интеллектуальными, интересующимися миром, но все равно понял, что это правда. Даже в Йеле я встречал девочек из Калифорнии, которые думают, что Россия круглый год в снегах. И не понимают, почему я утверждаю, что Сибирь — это часть России. Хотя, наверное, и не должны.

«Лучше бы преподаватели реже ставили отличные оценки»

Сейчас я учусь на третьем курсе в Йельском университете. Мой мэйджор — основная учебная программа — экономика. Выбрал я ее, во-первых, из-за технического момента. Экономический диплом гарантирует STEM OPT — разрешение на работу в США в течение трех лет после выпуска из университета. Это приятно, потому что в среднем первый контракт, который предлагают выпускникам, рассчитан на два года.

Во-вторых, у меня и не было особого выбора, потому что другим вариантом была история. Она мне не особо интересна, а экономика в Йеле — самый сильный департамент из тех, которые были доступны. У экономистов огромное количество интересных курсов, известная профессура и в целом больше возможностей для развития.

В Йеле есть еще такое странное понятие, которое называется сертификат, но по сути является майнором — блоком непрофильных дисциплин, которые тоже нужно изучать. Мой майнор — китайский язык. Я учу его уже третий год и, скорее всего, после выпуска получу отдельный диплом, подтверждающий знание этого языка.

Главная особенность американского образования — возможность выбора предметов. Например, чтобы выпуститься с дипломом по экономике, мне нужно, чтобы только одна треть моих курсов была связана с этой сферой.
Я не учился в российском вузе и имею о нем только базовые представления, но все же в американской системе образования студентам доверяют гораздо больше.

Звучит так, что можно вообще ничего не делать, если брать только легкие предметы. И так действительно можно сделать. Например, этим пользуются профессиональные спортсмены. Однако обычно студенты все же выбирают курсы по интересам, а не ориентируясь на их сложность. Например, я так брал семинар по истории Сирии.

Что мне не нравится в йельском обучении — это завышенные оценки. Средний балл Йельского университета достаточно высокий. Было бы, наверное, лучше, если бы преподаватели реже ставили отличные оценки, потому что это в каком-то плане обесценивает образование. Хотя, с другой стороны, люди, которые учатся в Йеле, наверное, заслужили такие оценки. Большинство американцев, поступивших в Йель, были в первой пятерке по среднему баллу в своей школе. Они и так много работали.

«Есть студенты, принадлежащие к культуре old money»

Йельский университет входит в Лигу плюща, чей образ сформирован у россиян американскими фильмами и сериалами. Вечеринки студенческих братств действительно бывают. От них устаешь, но в Йеле они менее распространены по сравнению с другими американскими вузами.

Красивая архитектура университета — это на самом деле подделка под Кембридж и Оксфорд. Мой кампус построили в 1920-1930 годах, а потом искусственно состарили. Например, поливали здание библиотеки кислотой, чтобы камень выглядел старше, чем есть. Для меня все это уже кажется обыденностью.

Конечно, здесь есть команда по поло и студенты с родителями из Нью-Йорка, принадлежащими к культуре old money. Но это скорее редкость, потому что Йель стал принимать все больше студентов из небогатых семей. Университет поддерживает систему грантов и выделяет много денег на то, чтобы молодежь просто училась.

Мое обучение обходится примерно в 90 тысяч долларов (8,5 миллиона рублей) в год, но обходится не мне, а университетскому фонду. В эту сумму входит и оплата обучения, и расходы на жизнь. Мне буквально платят, чтобы я учился: снимают мне квартиру, дают деньги на еду, часть — на счет, а часть — проходками в столовую.

«Не бывает, что подаешь резюме — и тебя сразу берут»

Из-за того, что я иностранец, я не могу работать вне кампуса. И даже в кампусе мне разрешено работать только до 20 часов в неделю. Сейчас я помогаю одному профессору и получаю за это минимальную заработную плату: после налогов выходит 12 долларов (чуть больше тысячи рублей) в час. По американским меркам это немного, два-три кофе, но на дополнительные расходы хватает.

После выпуска из Йеля иностранцам чуть проще устроиться на работу из-за репутации университета, но все равно сложно. Из-за особенностей американской экономики иностранные работники обходятся работодателям дороже.

Кроме того, устройство на работу в США завязано на связях. Нужно посещать мероприятия, заводить знакомства, налаживать общение по электронной почте. Почти не бывает, что ты подаешь резюме — и тебя сразу берут. Работодатель должен тебя заранее знать. Здесь это нормально, но такой нетворкинг иностранцам дается сложнее.

«У американской молодежи активистская ментальность»

Основной круг моего общения составляют русскоязычные люди. На это повлияло то, что в США я приехал с другом, к тому же и моя девушка русскоязычная. Это удобно, потому что у нас, как у иностранцев, возникают похожие проблемы, которые мы можем вместе решать.

Но это близкий круг. А общаюсь я с людьми со всего мира. Например, у меня есть знакомые из Южной Африки, друзья — американцы. Все очень приятные ребята. С ними я знакомлюсь в университетских клубах, на курсах.

Не могу выделить какие-то яркие особенности менталитета американцев, потому что в США живет много разных людей. Люди из Нью-Йорка и Новой Англии похожи на европейцев, люди с юга США добрые и радушные, из Калифорнии, Сан-Франциско, Лос-Анджелеса — очень модные, там много тиктокеров.

Тем не менее из общего я вижу, что у многих американцев моего возраста есть понимание того, что они могут на что-то влиять. Они знают, например, что могут устроить забастовку в университете — и он изменит свою политику. У американской молодежи активистская ментальность, которая не позволяет им ничего не делать.

«Для них это то же самое, что какая-нибудь война в Эфиопии»

К русским относятся хорошо. «Дядю Ваню» ставят в студенческих театрах. Я пытался купить билеты на Чехова в Йельском студенческом театре, но на все три дня все было продано. У нас даже проходила в университете небольшая выставка про Россию. Я знаю, что в Йеле есть отдельный мэйджор, связанный с изучением России.

Я знаю всех русских, кто учится в Йеле, и родителей-олигархов ни у кого нет. Такое меня скорее смешит, а не злит.

Конечно, существуют политические разногласия. Но многих все это не беспокоит: для них конфликт России и Украины — то же, что и какая-нибудь война в Эфиопии. Агрессии по отношению к себе я не встречал. Бывает, что плохо относятся к российскому правительству, но не к русским.

«Там лежат люди, похожие на зомби»

Главный транспорт в США — это автомобиль. На втором месте самолет. Поезда и другой общественный транспорт развит, но они не в почете. Например, на автобусах чаще всего ездят всякие маргинальные личности.

Метро в Нью-Йорке ужасное, похоже на ад. А еще хуже метро в Филадельфии: я вышел из него через пять минут, потому что не смог выдержать запах мочи. Там лежат люди, похожие на зомби.

Проблемы с общественным транспортом существенные, но почти у всех американцев есть машины, поэтому им комфортно. Многие люди и вовсе не хотят развития общественного транспорта — боятся, что тогда в их районе появятся бедные. Я и такое слышал.

«Медицинские проблемы здесь решают домашними методами»

Медицина в США развита, в нее вкладывают много денег, в основном частных. Мою медицинскую страховку оплачивает университет. Она стоит около 1600 долларов (150 тысяч рублей) в семестр и включает в себя все, кроме стоматологии.

Больницы выглядят отлично, в них всегда все есть, но все же медицинские услуги здесь очень дорогие. Даже моя страховка намного меньше того, что платят обычные американцы.

Вторая проблема — это время. К обычному врачу, даже терапевту в моей студенческой больнице нужно записываться за три дня, и это если повезет. Когда я пришел в больницу, я долго ждал, пока меня примут, потом ждал конца самого приема. Врач ходила, все проверила, измеряла, смотрела анализы.

Все проходило долго, в итоге мне выписали лекарства, которые обошлись мне в 15 долларов (1400 рублей). Вроде это были антибиотики. Тогда еще был первый семестр, у меня особо не было денег, потому что я не работал, вышло неприятно. Да и после России тогда еще не привык к ценам.

Специализированных врачей приходится ждать еще дольше. Так, мне нужен был окулист, чтобы получить рецепт для покупки очков и линз — перевод российского документа они принимать отказались. В итоге я ждал два месяца: записался в феврале, пошел в апреле, а потом мне еще долго не присылали сам рецепт. Поэтому большинство медицинских проблем здесь решается домашними методами.

«Хочу пожить в нескольких странах»

Не могу сказать, что пожалел, что приехал, и серьезно думал вернуться. Периодически такие моменты случаются, но это меланхолия. Я понимаю, что жалеть о принятом решении плохо. Я отношусь к этому как к жизненному пути.

Сейчас все перевешивает обучение в Йеле. Мне нравятся экономика и финансы, и я знаю, что если поеду в Нью-Йорк, в каком-нибудь финансовом центре у меня будет высокая зарплата и много интересной работы, хотя и придется пахать.

Однако я точно не хочу оставаться в США навсегда. От этой мысли меня бросает в дрожь, холодок пробегает по телу. Это не потому, что в Америке плохо. Просто я воспринимаю это как застой. Хочу пожить в нескольких странах, разных языковых культурах. Мне интересно все узнавать и учиться по всему миру.