Дума укрепила руководящую и направляющую роль партии Депутаты внесли поправки в закон "О правительстве РФ"

Недавно председатель думского Комитета по конституционному законодательству и государственному строительству Владимир Плигин представил Госдуме законопроект, направленный на "реализацию принципа максимального усиления роли политических партий в Российской Федерации". Учитывая, что из всех российских партий силы на разыгрывание какой-либо роли есть только у одной (имя назовите сами), высказывание Плигина можно легко перефразировать. Причем так, что от почти забытой фразы о "руководящей и направляющей роли КПСС" оно будет отличаться лишь по форме, но не по смыслу.

Так опрометчиво (или, наоборот, прозорливо) Плигин высказался о проекте внесения поправок в закон "О правительстве Российской Федерации". Внесли его в Госдуму депутаты Валерий Богомолов, Владимир Катренко, Олег Ковалев, Владимир Пехтин, Владимир Плигин, а также Владимир Жириновский. Все они, кроме Владимира Вольфовича, являются членами фракции "Единая Россия". Что касается возглавляемого господином Плигиным комитета, то он порекомендовал принять проект сразу в трех чтениях.

Что депутаты с радостью и сделали. 13 октября 2004 года Госдума РФ внесла поправки в закон о правительстве. За это проголосовали 344 депутата (при необходимых 300 голосах), против - 69, 13 воздержались.

Поправок, собственно, было немного. В закон "О правительстве РФ" внесено всего одно главное изменение. Отныне министры имеют право не только вступать в политические партии, но и занимать в них руководящие должности. Это значит, что и премьер-министр Александр Жуков, и глава МЧС Сергей Шойгу, и министр образования Алексей Гордеев смогут не только работать в правительстве на благо родины, но и заседать в генсовете любимой "Единой России", членами которой они являются. Такая же возможность есть и у других министров, включая премьера Михаила Фрадкова. По чистой случайности некоторые беспартийные члены правительства как раз недавно обращались к Борису Грызлову с просьбой принять их в стройные партийные ряды.

В принципе, ничего ужасного (равно, как и прекрасного) принятие поправок ни стране, ни нам с вами лично не несет. На первый взгляд, оно всего лишь позволит высокопоставленным членам "Единой России" не страдать от мысли, что при получении министерского кресла они лишатся должности в партии. А нынешним министрам поправки позволят с интересом взглянуть в направлении открывшихся перед ними перспектив параллельной партийной карьеры.

Сторонники принятия поправок утверждали, что закон в его предыдущей редакции, запрещавший совмещать высокие правительственные и высокие партийные посты, был слишком жестким, и что обязаны этим законом мы были ненависти первых российских демократических политиков ко всему советскому. Действительно, членам правительства РФ было запрещено состоять в генсоветах партий с первого дня существования нашей страны во многом потому, что в предыдущую эпоху членство в КПСС было обязательным условием любой, а не только правительственной карьеры. Еще в начале 1990 года из КПСС с шумом вышел Борис Ельцин, а вскоре из конституции исчезло то самое упоминание о "руководящей и направляющей роли партии", призрак которого сейчас снова замаячил в ГД.

Однако ясно, что министрам запретили руководить партиями не только из-за аллергии на КПСС. Даже школьник, изучивший основы политологии, знает, что разделение властей является не меньшим гарантом демократии, чем президент - конституции. Министры представляют собой исполнительную власть, а партии самим своим существованием нацелены на законодательную. Это правило, согласно которому разные виды власти осуществляются разными людьми, является фундаментом демократической системы сдержек и противовесов.

Правда, сторонники послаблений утверждают, что "партийные" министры будут больше, чем "беспартийные", похожи на своих европейских коллег, так как будут отвечать перед партией, а, значит, и перед народом. Однако они забывают о том, что "партийная" ответственность министров в европейских парламентских республиках (или в Великобритании, где страной, фактически, правит "партийный" премьер-министр) предполагает право партии или парламента назначать и снимать министров с должности. В России же, где политическая система до сих пор представляет собой гибрид из парламентской и президентской республики, министров назначает президент. Так что перед партией они смогут отвечать разве что честью, но никак не должностью.

Впрочем, это совершенно непринципиально. Ведь и генсовет партии "Единая Россия", хоть и не назначается президентом, все равно дышит с ним одним воздухом. Поэтому министрам, с одной стороны, может угрожать увольнение, а с другой (при совершении более простительных проступков) - настоящее партийное собрание, где их личным делом смогут заняться все уполномоченные на это лица. На то, что новая система будет работать примерно таким образом, указывает высказывание Бориса Грызлова, утверждающего, что министров зовет в партию нехватка возможностей для идеологической работы.

Кроме этого, и так несложный процесс принятия законов нынешней Госдумой упростится донельзя. Сразу с заседания правительства министры будут приходить в "Единую Россию" и рассказывать однопартийцам думскую повестку на следующий день. Так, максимально экономя время и силы, политикам, может быть, удастся приблизить удвоение ВВП.

А если и ходят разговоры о том, что подобная двойная служба заставит министров злоупотреблять своим служебным положением, то это - пустая болтовня. Во-первых, в законе написано, что делать этого они не имеют права. Во-вторых, в условиях, когда президент назначает правительство, а его администрация формирует партию, все вышеперечисленные и так ежедневно злоупотребляют служебным положением.

Принятые сегодня поправки особенно достойно выглядят вкупе с другими реформаторскими инициативами "Единой России". Такими, например, как предложение президента Татарстана Минтимера Шаймиева, мечтающего вслед за губернаторскими отменить выборы мэров и дать губернаторам возможность самим этих мэров назначать.

Будет или не будет принято шаймиевское предложение, пока неизвестно, но уже ясно, что оно станет лишь маленьким штрихом к встающей перед нашими глазами картине нового устройства государства российского. Устройства, при котором ни о каком разделении властей - ни о вертикальном, ни о горизонтальном - говорить больше не придется.

По крайней мере, в течение ближайших трех (пяти, десяти, пятидесяти?) лет. Да и зачем оно нам, это разделение?

Елена Любарская