Арифметика против смысла Андрей Коняев о литературном языке власти
В конце января 2012 года председатель Конституционного суда Валерий Зорькин опубликовал в "Российской газете" статью под названием "Россия: движение к праву или хаосу?", в которой ни много ни мало проанализировал социально-государственный кризис и его соотношение с правовой системой страны.
Хорошего анализа, впрочем, не получилось - в тяжеловесных и корявых выражениях господин Зорькин обрушился на "митинговых лидеров креативного класса", которых он обвинил в снобизме, переходящем в интеллектуальный фашизм, и стремлении "до основания смести все, пока еще, увы, очень неустойчивые результаты движения нашей страны к полноценной демократии и правовому государству". Обвинения автор обильно пересыпал цитатами из сочинений Гоббса и Оруэлла.
Апогеем фантазии уважаемого юриста стала целая серия намеков на темные замыслы организаторов протестов. Эти намеки облечены в форму вопросов самому себе, которые, как мне кажется, необходимо зачитывать вслух обличающе-надрывным тоном на фоне российского триколора. Главный из них: "И готовы ли они (митинговые лидеры) в связи с этим призвать каких-либо "варягов" (включая спецподразделения стран НАТО) для поддержки учреждения в России 'новой государственности" по образцу Ливии?.."
Да-да, друзья, в конце предложения стоит вызывающее отвращение многоточие, которое автор твердой рукой срастил со знаком вопроса. Оставим за скобками такие разумные возражения на поставленный вопрос, как наличие у России ядерного оружия и права вето в Совбезе ООН - эти скучные аргументы только мешают оценить художественные качества творения господина Зорькина.
Впрочем, удовольствие от оценки этих качеств мы лучше оставим читателю - писать рецензии на заметки в "Российской газете" дело неблагодарное и малоинтересное. Вместо этого рассмотрим появление опуса Зорькина как частный случай некоторого более общего явления, связанного с тем языком, на котором власть разговаривает с народом.
В начале 2000-х годов российская власть полюбила использовать разного рода числа - на тот момент это придавало властной риторике весомость, точность и конкретность. Оно и понятно: например, говорят по телевизору, что в прошлом году было построено 1238 дорожных развилок, проложено 515,7 тысячи километров трубопроводов и покрашено 428 тысяч 753 столба, и тут же ясно, что у этих людей все серьезно, все ходы записаны. А раз так, то и доверия к этим людям больше, чем к тем, которые заявляют, например, что нам нужно правовое государство.
Следствием такого арифметического подхода к общению (арифметика, напомним, - это свод правил для работы бухгалтерии) стало возникновение огромного количества на первый взгляд разумных, но по большому счету ничего не значащих шаблонов. Вот, скажем, слышите вы по телевизору применительно к вопросу о загрязнении воздуха, что "допустимая концентрация была превышена в пять раз". Вроде все точно, все понятно - в некоторых случаях для большей точности и с десятичными дробями напишут, без округления. Но насколько это вообще опасно? То есть, например, если концентрация одной части какой-нибудь гадости считается допустимой, а смертельной - 100 частей на миллион, то превышение допустимой в пять раз не кажется таким уж страшным. А вот если смертельная концентрация - не 100, а 10 частей на миллион, то превышение в пять раз оказывается куда более опасным. Иными словами, голые цифры ничего не дают без объясняющего контекста, и все эти тысячи тонн, километров и декалитров - это все пустое сотрясение воздуха, но зато очень похоже на настоящий анализ.
В последнее время, однако, риторика власти изменилась. Может шаблоны перестали работать, может авторам надоело их использовать, а может выборы повлияли - разбор причин такого фундаментального перелома заслуживает, конечно, не колонки, а полноценной диссертации. Как бы то ни было, но одна за другой в главных печатных органах нашей страны стали появляться статьи, в которых власть пытается говорить предметно и по возможности без чисел. Все эти труды содержат в той или иной мере анализ сложившейся в стране ситуации и перспективы ее развития.
Так вот, статья Зорькина - это одно из таких высказываний власти нового типа, причем очень показательное. На ней хорошо видны все те недуги, которыми страдают подобные статьи - они есть наглядная демонстрация того, как в представлении мыслящего шаблонами человека выглядит качественный анализ какого-нибудь события.
Главный из этих недугов - логика троечника. Она работает просто: нахватав непонятных, но выглядящих весомо предложений, слепить текст, который в представлении автора удовлетворит конечного читателя, а потом удивляться невысокой оценке. (Понятно, что удовлетворить такой текст может только другого троечника - почитайте комментарии к заметке на сайте "Российской газеты".)
Проблема заключается в том, что рисунок по трафарету - это еще не картина, а собранный из чужих цитат текст с претензией на анализ - не анализ в принципе. Анализ - вне зависимости от предмета - это выуживание собственных мыслей из собственной головы, с последующей их трансформацией в строгое логическое построение на бумаге (экране монитора). Чертовски сложное дело: это только кажется, что мыслей пруд пруди, а на самом-то деле их мало, они невнятны, нелогичны и совсем нестройны.
Именно поэтому все без исключения аналитические статьи, о которых идет речь, выглядят настолько нелепо. Потому что написать хорошее годное сочинение на заданную тему намного сложнее, чем научиться решать задачи на проценты или складывать в столбик. Просто потому, что для этого нет подходящего шаблона. Это вам любая учительница по литературе подтвердит. И я, как математик, тоже.