Простые вопросы Иван Давыдов о политическом средневековье
Когда говорят, что мы живем в средневековье, обычно имеют в виду какие-то невнятные аналогии: воеводства с кормлениями, опричнину с земщиной, оккупацию Кремля антипатриотическими элементами (это, простите, у меня из головы еще впечатления от Русского марша не выветрились) и так далее.
Любой человек, знакомый с историей хотя бы на уровне средней школы, легко эти аналогии порушит, конечно. Аналогия - вообще самый слабый способ доказательства и абсолютно антинаучный. Но, к сожалению, это не значит, что мы не живем в средневековье.
Мы живем в средних веках, потому что думаем так же, как думали люди средних веков. А все остальное - включая гипотетическую опричнину и данную нам в ощущениях систему кормлений - растет из наших голов. Это все возможно, потому что наши головы устроены по-средневековому. А не наоборот.
Вот, например, новость дня сегодняшняя. Отставлен министр Сердюков. Назначен на его место Шойгу. И публичное пространство взрывается интерпретациями.
Все, то есть буквально все, кто только обучен писать - ладно бы еще политологи с профессиональными комментаторами, так нет, все - множат версии и погружаются в вопросы метафизические. Знаете почему? Потому что средневековый человек живет сразу в двух мирах - видимом и невидимом. И невидимый для него важнее видимого. Невидимый и есть подлинный. А видимый - только знак, подлежащий интерпретации.
Пример с Сердюковым - очень в этом плане наглядный. Почему Путин сдает своих? - спорят подростки, домохозяйки и ландшафтные дизайнеры. Или Путин не сдает своих? Или не Путин? Означает ли происшедшее, что ситуация в армии еще более чрезвычайная, чем в Московской области? То есть что страшнее - Московская область или российская армия?
Усилятся ли тувинские в противовес питерским? Вернется ли в Совфед Людмила Нарусова, человек Туве не чужой, храбрая женщина, требовавшая в свое время разрешить официально тувинцам заниматься их национальным промыслом - выращиванием, то есть, конопли на продажу?
Кстати, Нарусова как раз могла бы стать посредником между тувинскими и питерскими.
Запретят ли табуретки? Вырастет ли число пожарных в армии? Назначат ли Сердюкова губернатором Подмосковья? И что же станет говорить княгиня Марья Алексевна? Или как там зовут нынешнюю матерь царственного дома Романовых?
Один православный эксперт, например, заявляет ответственно, будто причина отставки Сердюкова в том, что он препятствовал внедрению института полковых священников. Правда, не поясняет, ждать ли теперь появления полковых лам и шаманов. Хотя, конечно, это было бы красиво.
И так далее, и так далее, и так далее.
Кстати, все эти вопросы интересны и увлекательны. Я вовсе не хочу сказать, что обсуждать их не следует. Тут дело в другом.
Сердюков был отставлен в результате масштабного коррупционного скандала (а кто с кем воевал, а почему сейчас запустили, а причем здесь Лужков или Сурков, или Володин или Свиномордин? - сразу же лезут в голову вопросы, переводящие дискуссию из мира видимого в мир невидимый, куда от них в России деться). Скандала настолько очевидного, что причину отставки даже песочком присыпать не пытаются.
И вот, если бы мы все жили, прежде всего, в мире видимом, главным вопросом, вопросом, способным показать, насколько вообще общество здорово или способно хотя бы здраво рассуждать, был бы следующий: будет ли теперь заведено на проворовавшегося экс-министра уголовное дело? Есть ли шанс, что он понесет адекватное вине наказание? Или все ограничится отставкой, за которой, не исключено, последует назначение какое-нибудь?
А с этими вопросами разобравшись, можно было бы уже не без интереса начать рисовать схемы войны кремлевских башен между собой или гадать о роли полковых шаманов в реформируемой армии.
Но нет, эти вопросы даже и не ставятся. Потому что мы все знаем на них ответы. Если с первым еще есть какие-то варианты - мало ли в стране уголовных дел заводят, то со вторым все и всем заранее очевидно.
И мы это считаем нормой, и даже как-то гордимся своей прозорливостью. И вот именно поэтому - живем в средневековье. А то все - опричнина, опричнина.