«Генеральный секретарь НАТО чистил мне сапоги» Он знает, как государства уничтожают природу. Власти заставили его замолчать

В общественном сознании Норвегия — один из мировых лидеров в соблюдении экологических стандартов. Однако, как выясняется, все далеко совсем не так. Наоборот, Норвегию можно привести, как негативный пример того, до чего можно довести флору и фауну своей страны, если правительство идет на поводу у частных промышленных предприятий. О плачевном состоянии норвежской экологии специальному корреспонденту «Ленты.ру» Александру Че рассказал один из самых известных и уважаемых экологов Норвегии — Курт Оддекалв (Kurt Willy Oddekalv).

«Лента.ру»: Вот, вы критикуете правительство Норвегии за то, что норвежского лосося есть нельзя. А почему его нельзя есть?

Курт Оддекалв: Из-за борьбы, которую ведут компании, за жирность лосося. У дикого лосося естественный процент жира в теле — 5-7 процентов, а у выращенной семги — от 14 до 34 процентов.

Так. И что в этом плохого?

В токсинах. Они накапливаются как раз в жире и никуда не уходят из семги. Чем больше жира, тем больше токсинов. Сам способ, сама технология аквакультуры не безопасна для окружающей среды. Аквакультура связана с очень большим количеством заболеваний.

Каких?

Панкреатит, малокровие. Это происходит из-за того, что рыба находится в очень скученных условиях. Это, как если бы поселить людей в одном месте и не выпускать, то у них тоже начнутся болезни.

Предыдущий министр рыболовства и береговой администрации Норвегии принижал опасность этой проблемы. Он говорил, что эта семга безопасна для потребления, и что ее можно есть не только в Норвегии, но и экспортировать в другие страны.

Проблема также связана и с тем, что в рыбий корм добавляют антиоксидант. В результате этот корм становится даже пожароопасным. Он может воспламеняться. И все это накапливается в организме человека и приводит к другим нежелательным последствиям для организма. Поэтому вся эта отрасль — аквакультура — один сплошной кошмар. В 2010 году правительство Норвегии заявило, что аквакультура в Норвегии вышла из-под контроля.

Какие-то норвежские партии поддерживают вас?

В 2010 году я подготовил доклад, и сейчас готовлю его новое издание, которое выйдет в этом году. В нем мы как раз и подчеркиваем все эти проблемы.

Могу сказать, что у нас есть поддержка со стороны членов тех норвежских партий, которые живут непосредственно в местностях, где процветает аквакультура. Норвегия — маленькая страна, и все эти предприятия аквакультуры контролируют местные партийные организации.

Чем вам могут помочь русские экологи, русские общественные организации?

Я всегда говорил, что беременным женщинам не стоит есть эту рыбу. Это подтверждают ученые по всему миру. Не знаю, разрешена ли у вас в России продажа норвежской семги. Но я думаю, что она должна быть запрещена.

В последние два года я более внимательно наблюдаю за Россией, и мне нравится то, что сделал Путин в отношении экологических движений. Он дал маленьким людям возможность что-то делать, и что-то изменить.

Я видел на канале «National Geographic» прекрасные российские национальные парки, и мне это было как мед на душу.

А как китайцы отнеслись к предупреждению, что норвежская семга, выращенная на фермах, непригодна к употреблению?

Когда аквакультура кормит рыбу этим своим кормом, то он попадает в желудки и делает эту рыбу канцерогенной. Когда я рассказал об этом китайцам, они перестали покупать норвежскую семгу. А наши сказали, что это произошло из-за того, что мы дали Нобелевскую премию мира китайскому диссиденту (смеется).

В 1999 году у нас с правительством было соглашение, что 10 лет я буду молчать о том, что знаю о норвежской семге. Они просто боялись, что я выйду на публику и начну об этом рассказывать, а это вообще убило бы рынок.

В прошлом году в Норвегии было использовано 8 тонн одного вредного вещества, что привело к тому, что это выбило популяцию ракообразных, так как все это сказалось на хитиновом покрове. Сейчас в Норвегии очень большая проблема с креветкой из-за этого.

Почему вы дали норвежскому правительству обещание — молчать 10 лет? Для чего это было сделано?

Потому что они обещали не использовать это вещество.

И правительственные чиновники не сдержали свое слово?

Нет, они 10 лет не использовали его, а потом, в 2009 году — снова стали использовать.

Вы сказали, что ваш сын будет выступать против того, что ваше правительство затопит субмарину с 62 тоннами ртути. А я вот узнал недавно, что норвежские горнодобывающие компании сливают отходы производства во фьорды. Это что, правда?

Да, у них есть разрешение на это. Им разрешено захоранивать отходы, причем во фьорде, который считается национальным достоянием с точки зрения разведения лосося. Даже недалеко отсюда, в одном из фьордов, они захоранивают отходы. Здесь идет добыча железной руды, у компаний есть разрешения захоранивать отходы производства.

При добыче железной руды содержание самого железа составляет только 4 процента, а все остальное идет в отходы. Это в основном камень, который сбрасывают в море, и им уже заполонили фьорд. С самолета видно, что тут как будто насыпь получается.

А как это сказывается на экологической обстановке во фьорде и на том же лососе?

Это убивает лосося, потому что рыба попросту не может дышать в этой воде, наполненной камнем. Если вы спуститесь в шахту, то сами можете почувствовать этот воздух, который вызывает легочные заболевания. И это очень плохо.

Ну, тогда почему правительство дает на все это разрешение?

Потому что дураки.

А почему тогда не протестуют местные жители?

Просто рядом с тем фьордом живет мало людей.

Почему Норвегия не подписала конвенцию о запрете сбрасывания отходов горного производства в море?

У нас, у экологов, была в свое время борьба с горнодобывающей отраслью, и мы в ней, увы, проиграли. И поэтому горнопромышленникам разрешается сбрасывать всякое дерьмо в норвежские фьорды. Например, во фьорде в Киркенесе, прямо посередине есть закрытая акватория, потому что в этом месте образовалась большая насыпь из-за сбросов отходов горного производства.

А военная инфраструктура наносит ущерб экологии Норвегии? В вашей же стране есть базы НАТО. Несут ли они какую-нибудь опасность флоре и фауне?

(смеется) Понимаете, генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг, когда служил в норвежской армии, служил в моем подразделении. Я был его сержантом. Когда он плохо отжимался, то чистил мне сапоги (смеется).

Он тоже защитник природы. Когда исполнилось 30 лет моей экологической деятельности, он мне написал письмо, мол, Курт, продолжай в том же духе.

Скажите, а за вашу бескомпромиссную деятельность вас не пытались привлечь к суду?

Пытались. Потому что я мешаю работе тех, кто наносит ущерб природе. Одному предприятию «Ставтул», против которого я боролся, я хотел показать, насколько у них слабая охрана, и проник к ним на территорию. Директор этой компании, когда они строили какой-то объект, мне до этого позвонил и спросил: как мы должны этот объект построить, чтобы ты не смог туда забраться? (смеется)

Я им ответил: нужна охрана и видеонаблюдение. Они все это сделали, но тем не менее я туда пробрался. И когда всё это закончилось, я ему позвонил и сказал: ты мне должен полторы тысячи крон, потому что меня оштрафовали на такую сумму. Он мне в шутку ответил: а я сам хотел тебе позвонить, попросить, чтобы ты в своем камуфляже ворвался на встречу, которую я буду проводить со своими сотрудниками. Я ему также в шутку сказал, что я бы с удовольствием. Всегда важен в этом деле юмор, чтобы в конце драки можно было вместе посмеяться. Но мне все равно самому пришлось заплатить этот штраф.

Правда, судья Верховного суда Норвегии, когда меня судили за проникновение на территорию «Ставтул», сказал: мы не можем судить этого человека по норвежским законам, потому что то, что он делает, это благо для норвежского общества. Понимаете, для меня это была большая победа.

Когда в Нарвике была большая дискуссия по Конституции, то единственным экологом, которого туда пригласили, был я. Почему? Потому что я единственный человек в истории Норвегии, который сдал полиции наибольшее количество людей и компаний, которые наносят ущерб окружающей природе. Если я считаю, что тот или иной полицейский коррумпирован, когда расследует то или иное дело, то я сразу звоню в отдел внутренних расследований. Полиции это не нравится.

Меня еще хотели прижать те, кто занимается аквакультурой. Мне нравится бороться с большими умными парнями оттуда. Они все учились в одном месте, и поэтому думают одинаково. Если ты можешь с ними «подраться», а потом вместе выпить пива, то значит «драка» удалась.